WARNING! Графоманом может оказаться ваш друг или знакомый или еще какая известная личность. Никто не застрахован!
Неистовая и беспощадная любовь к родине почему-то чаще сопутствует графомании, чем любая другая гражданская позиция. Видимо, люди, у которых за написание стихов отвечает душа (на самом деле другое место), все как один жаждут обниматься с березками. Но дело приобретает совсем другие масштабы, когда неумелые вирши, прославляющие отечество, пишет не пятиклаcсник для школьного утренника и не пенсионер для портала Стихи.ру а, например, призер Международной литературной премии им. С.А. Есенина, автор либретто мюзикла «Ах, Фестиваль». Последний был представлен, на минуточку, на закрытии XIX Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Сочи осенью этого года. Мюзикл сделан, поговаривают, «на коленке», за четыре репетиции. Но вернемся к нашим баранам, ой, графоманам. Вот что наш герой имеет сказать о единстве народов России:
< И густые Задонские брови, и Казанский пленяющий взгляд растворяются в бурой крови Забайкальских нарядных Бурят. >
Ну во-первых, ударение, а во вторых, за что же так с бурятами?! Впрочем, тут все прекрасно. А теперь попробуем найти лишнее слово и вообще понять, что происходит:
< И сродни мне отшельные юрты, и родные мне купола, и песчаные каракурты, и сосновая смола. >
Нет, не получилось. Помните шедевральное высказывание Наины Ельциной про «святые девяностые»? Этот период отечественной истории вызвал стокгольмский синдром не только у нее:
< Тогда, в разгул коррупции суровой, в бездарный милицейский беспредел, родные были живы и здоровы, и я жил очень просто, как хотел:
резвился во дворе, купался в лужах и дрался, как учили, - лоботряс. Но все же в девяностых было лучше, душевней было, что ли, чем сейчас. >
Ничего из современной действительности не напоминает? И кто-нибудь, расскажите уважаемому автору, что после определенной дозы алкоголя он и сейчас сможет делать все то же самое, даже в лужах купаться – у нас так ЖКХ (не) работает, что кое-где такие есть. Очень душевно будет.
Но сменим тему. Наш герой – разносторонний человек. Вот, например, его философские размышления о трагичности искусства оригами мы не смогли обойти стороной:
Не сложить из квадрата круг, не слепить его не кроя. Я не встретил таких рук, чтоб загнули в круг края.
Лучше просто его не трожь, оригами не выйдет, нет. Либо ножницы и нож, либо не оставляй след.
Да, из круга сложить квадрат можно, но из квадрата круг, загибая хоть стократ, не получится так, вдруг.
После вот этого всего хочется добавить только одно, при чем, словами самого автора, ведь он горит, стремится, превозмогает:
< Как по самому великому искусству, отрицающему всякую халтуру, воскрешающему сдохнувшие чувства, я скучаю по живой литературе. >
Авторская пунктуация и орфография сохранены. Все материалы любезно предоставлены Гуглом. Правильный ответ можно узнать у него же.