Ульяновск
– Здорово, Мурат! – кажется, это мне.
– Марат.
– Я буду звать тебя Марик, – произносит мужик лет сорока в потрепанном пальто. Кто пустил его в наш офис?
– Давай нет.
– Давай! Марик, мы едем в командировку в Ульяновск. Завтра в семь сорок стартуем с автовокзала. Билеты и командировочные здесь, – протягивает конверт, поворачивается спиной.
– Погоди. Ты кто вообще?
– Серега. Серега я.
– Иии?
– Ты же обучением занимаешься, так? А я с завтрашнего дня за развитие сети отвечаю. Серега, – протягивает мне руку. Жму. Уходит.
Проверяю почту. Письмо с согласованием командировки в Ульяновск и описанием цели. Что-то про обучение продажам в местном филиале. Ладно.
Я работаю в маленькой лизинговой компании, основанной сыном большого татарского чиновника. Занимаюсь обучением персонала. Ключевым поставщиком клиентов для нас была сеть автосалонов, основанная сыном другого татарского чиновника. Моя работа долгое время сводилась к тому, чтобы объяснять вчерашним птушникам, почему не надо посылать клиентов без денег и кидать клиентов с деньгами.
Недавно чиновники не поделили кусок земли под жилую застройку и их протеже перестали сотрудничать. Мы разом лишились входящего потока. Владелец быстро сообразил, что нужно расширяться и уходить в ближайшие города. Видимо, появление Сереги и открытие филиала в Ульяновске – первый шаг.
Встретились в половине восьмого на казанском автовокзале. Несмотря на затянувшуюся июльскую духоту, на улице свежо. Покурили, погрузились в «газельку». Зашумели кондиционеры, захрапели челноки, заиграло «авторадио», заговорил Серега.
– Лизинг – золотая жила! – его понесло с первых секунд. – Рынки растут, все хотят авто. Нормальный бизнес хочет нормальные авто, базарные хачи хотят нормальные авто, депутаты хотят, фгупы хотят. А тут что? А тут мы. Мы продадим. Есть наличка на «рейнджик»? Так давай пятьдесят первый взнос и на год – сэкономишь на уплате НДС. Нет денег, только стартовал? Минимальный аванс и на три года, отдадим «солярис», езди, зарабатывай, плати. Двенадцатый год вокруг. Денег тьма!
В какой-то момент я понял, что он говорит в воздух. Как заводная игрушка, как маленький поезд – просто ездит по кругу пока завод не закончится. Отвернулся к окну. Можно подремать.
В Ульяновске я впервые. Пятиэтажный советский город. Местами по-питерски желтоватый, чаще – просто серый. Мы въехали в квартиру на улице Марата. «Я выбирал» - довольно сообщил Серега.
Мне тяжело называть его Серегой. Я младше лет на пятнадцать, гигантская разница в профессиональном, жизненном опыте. Единственное, что выдает в Аносине Сергее Константиновиче настоящего Серегу – абсолютное пренебрежение к своему внешнему виду. Только серые рубашки и нечищеные коричневые ботинки с развязанными шнурками. Потрепанное старое пальто. Двубортное. Стыдливо прикрывающие залысины жидкие волосы, почти зеленые зубы и нестриженные ногти. Мятый кожаный портфель и красные «мальборо».
Он носил два обручальных кольца, потому что был дважды женат. На одной женщине. Планировал сделать ей предложение в третий раз. Выкуривал сигарету одной затяжкой. Серега будто вышел из рассказов Джека Лондона о покорителях Аляски. Этакий Смок Белью, который выживает как умеет и плюет на лживую социальную гигиену.
В течение пары дней мы возились с открытием офиса. Серега решал вопросы с арендой, техникой, контролирующими органами. Я подбирал персонал, вводил в должность, составлял инструкции. Предварительно нанятый руководитель офиса носил нам чай и водил на экскурсии по Ульяновску. Бесполезный мужик военной закалки, нулевой в плане ведения бизнеса, но нужный для локальных связей.
Вечерами мы смотрели политические дебаты. Жириновский против Дыховичного, Веллер против всех. Интеллигентное унижение против глупого поливания говном. Серега рассказывал байки, хвалился прошлыми успехами, врал, врал. Возможно, я слишком недоверчив. Возможно, Серега, правда, был на вершине Эльбруса, управлял мелким иркутским банком и дрессировал крокодила. Возможно, просто хорошо продал себя нашему полупьяному шефу и продолжает вязать странные легенды о своей жизни.
Ближе к ночи третьего дня выбрались на прогулку. Захватили пива, сигарет.
– Оу, смотри какие курочки! – Серега остановился и показал пальцем на трех выпивающих девиц у автобусной остановки.
– Им сильно за тридцать.
– А мне под сорок. Эти – самый сок. Ничему учить не надо, – кажется, он воодушевлен.
– И?
– Пойдем!
– Я пас.
– Заебал! Нам нужно немного отвлечься, развлечься. Пива возьмем, девчонок, погуляем!
– Не. Я домой. Удачи.
Вяло побрел назад, оглядываясь. Серега смело двинулся к ржущим бабам с пластиком пива. Главное, чтобы домой не повел.
…
Меня разбудил противный громкий смех. Открываю глаза – вокруг толпа людей. Нет, показалось, всего четверо. Серега и еще три тела. Мужских. Начинаю жалеть, что отказался от «курочек».
– О, Мурик проснулся! Мурииик, наконец-то! Давай пить! Налейте пацану пива, ну! – воскликнул Серега.
Я неохотно встал, поздоровался с каждым, не запомнил имен, но заметил, что высокий короткостриженый ведет себя как старший – протягивает руку, не поднимаясь с кресла. Двое остальных выглядят одинаково – прически-горшки на голове, черные спортивные костюмы, широкая челюсть и костлявые кулаки. На столе четыре «титьки» пива. Двадцать литров.
– Обама – пидор, – заявил высокий. Неожиданное начало.
– А где вы… ааа… откуда Серегу знаете? – спрашиваю.
– С игрового клуба. Мелочь кидали на прогнозы погоды. Серега чето поднял и пива всем поставил, – сказал один из одинаковых.
– Так я и говорю, нихуя не легко с черным было. И с женой йобаря не будет. Хиларидаст. Надо республиканским забрать выборы. Я за Ромни.
– Он русских не любит! – вмешался Серега.
– А кто их любит? Я тоже русских не люблю.
– Ты же Игорь.
– Да и хуле… Налей, синий, – обратился он к одному из одинаковых.
«Синий» – это прозвище или состояние? Он налил каждому, смачно выпил из баллона. Я тоже выпил. Сонливость прошла и я отчетливо понял, что все вокруг пьяны. Поднялся, добрел до куртки, тихо переложил кошелек в карман трико.
– Отвечаю, надо их ебнуть! Пока не они.
– Ага, и прилетит так, что не встанем.
– Откуда прилетит, если ебнем?
– От арабов.
– Им не похуй?
– Саудиты со штатами, Катар с сильными, турки нас тоже не любят.
Удивительно, но чем глубже в провинцию, тем больше людей имеет строгое мнение о балансе геополитических сил, ядерной войне и перспективах русской попсы на Евровидении. Притом, что Ульяновск точно будет в конце списка натовских мишеней.
…
Проснулся от спазма в предплечье. Отлежал, наверное. В комнате только Серега. Тихо спит, упершись лбом в стоящую на столе пустую бутылку. Акробат.
Прохожу по квартире. Следов посторонних нет. Не нахожу куртку. Спиздили… Патриоты. Надо умыться, разбудить этого алкоголика и валить домой.
– Серега. Серега! – трясу его за плечи.
– Ааа. А?! – захлебываясь слюной промямлил Серега.
– У меня куртка пропала.
– А у меня телефон.
– Откуда знаешь?
– Да видел, – буднично произнес Серега. Проснулся.
– И ничего не сделал?
– Я не мог. Пил. Они встали, один надел твою куртку, другой взял со стола мой телефон, попрощались и ушли.
– Мудак ты, Серега.
– Ага. Прости… Марат. Заработаю. И куплю тебе плащ. Как мой.
Черт меня дернул взять с собой куртку в июле.
Собрал вещи и пошел пешком до офиса. Начался летний дождь. Вечером в Казань.
Волжск
Выходные в Казани проходили однообразно. Я рано просыпался, варил кофе и выкуривал несколько сигарет, садился за руль. Спальный район, в котором я жил, мог предложить несколько дешевых сетевых пиццерий и шаурму на автобусных остановках. Центр города был намного богаче местами общепита и напоминал о сытой жизни в Москве. Я любил заглядывать в маленький ресторанчик на углу Чернышевского и Кремлевской – там готовили отличный борщ на завтрак.
Непривычно длинная пробка на Ершова. Докурил сигарету, щелкнул по окурку, попал в лобовое параллельного авто. Бычок аккуратно скатился на дворник и начал ядовито тлеть. Окно автомобиля опустилось, я увидел озлобленное и безумно красивое лицо. Растерялся.
– Хуле творишь? – закричало лицо.
– Не ори, уберу, – вышел, выбросил окурок, наклонился к окну.
– Спасибо, – сухо отвечает. Поток автомобилей вяло тронулся, она стоит.
– Кофе давай?
– Нет.
– Чаю?
– Нет.
– Водки? – громко спрашиваю под шум сигналящих нам авто.
– Только в электричке.
– Поехали в Волжск на выходные.
– Это жопа.
– Туда ходят лучшие электрички.
– Всегда мечтала там побывать, – наконец улыбается.
– Напиши свой номер, – протягиваю телефон, что-то набирает, скрывая экран ладонью.
– Пока, романтик, – закрыла окно и вдавила педаль.
Взволнованно сажусь за руль, трогаюсь, слышу много матов из проезжающих мимо машин. В телефоне открыто окно смс и набран текст: «птц, вокз, вечером, см расп». Чудачка.
Я спокойно дождался пятницы, потому что слабо верил в то, что она действительно придет. Приехал к шести. Ровно в восемь увидел ее у касс. Она была в потертых джинсах и кожанке, с рюкзаком. Длинные черные волосы стелились по плечам, тонкие губы не накрашены, как и выразительные кошачьи глаза. Узкое гладкое лицо не позволяет даже примерно определить возраст.
– Алия, – кокетливо протягивает ладонь.
– Марат, – аккуратно то ли пожимаю, то ли глажу.
– Едем в жопу, значит?
– Абсолютно. У нас лучшие билеты на последние ряды, бутылка водки, закуска и пара фильмов.
– Ехать всего сорок минут.
– Черт, надо было брать две бутылки, – хватаю ее за руку и веду на платформу.
В вагоне мрачно, туалетно. Несколько нелепых алкашей, много бабушек.
Ребенком я часто ездил на дачу в электричке. Мне нравилось смотреть как незнакомые люди разговаривают друг с другом о погоде, помидорах и Ельцине. Нравился запах рассады и газет. Березки за окном и клубы табачного дыма в тамбуре. Так электричка осталась в памяти как важный символ беспечного детства.
– Что там, в Волжске? – перебила мои мысли Алия.
– Например, старая пиццерия, где готовят на дровяной печи.
– Беляши готовят? – она очень красиво улыбается.
– Нууу вдруг там старый повар-итальянец, который нахаляву кормит пинцеттами местных пьяниц?
– Значит, нас не покормят нахаляву…
– Тогда я тебя покормлю, – достаю бутылку и пластиковые стаканчики.
Ехали молча, смотрели в окно, попивали водочку – она с апельсиновым соком, я закусывал яблоками. Иногда заглядывались друг на друга. Курили в тамбуре. Почитали брошенную газету, съели по бутерброду с сыром.
В Волжске одна приличная гостиница. При заселении нам выдали чайник, пульт от телевизора и ключ от коридорного туалета. Номер был сырым, необжитым, с некрасивыми обоями и полопавшимся паркетом. Вызвали такси и доехали до ресторана «Дон Кихот». Рюмка водки за шестьдесят рублей, борщ за восемьдесят. Это в лучшем месте города.
– Глупый городишко, – скучающе произнесла Алия.
– Да ладно. Тихо-спокойно. Поедим и погуляем.
– Тихо-спокойно можно состариться и помереть. Я думала, что ты развлечешь меня. Что будет весело. Мы даже не пьяны. Электричка отстой, гостиница отстой. Все отстой, – некрасиво поморщилась.
– Потерпи, девочка, – сжимаю ее руку. – Не капризничай. Официант, водки!
Поев и выпив, пошли в сторону отеля. Алия повеселела. Картинно шаталась, громко смеялась. Прокатил ее на качелях, поцеловал у неработающего фонтана, часто замирал на месте и любовался.
В гостинице пусто, дверь закрыта, ключ висит на видном месте. Конечно, никаких камер в коридорах, никакого персонала. Можно отдохнуть прямо по-русски, прямо шумно. От этой вольности становится немного скучно.
– А сейчас мы будем трахаться? – с картинной наивностью спросила Алия.
– Нет-нет. Трахаться буду я, а ты будешь смотреть своими кошачьими глазами, – потянулся к ней.
--
Нас разбудил стук в дверь. Горничная принесла яблок и сказала, что нам надо набираться сил.
Собрали рюкзаки, выбрались в город. Пиццерией оказалась маленькая рюмочная, в которой действительно была дровяная печь. Готовили на ней редко, наверное, пару раз в год. В восемь-девять утра начинали собираться разные бедолаги, заказывать по стаканчику, закусывать конфетками, громко ржать и неловко трогать продавщицу. Алкоголя не хотелось, кофе подавали только растворимый, а чай – пакетированный. Взяли сока с выпечкой и немного прогулялись. На фоне архитектурной бедности пейзажа взгляд падал на нелепые мелочи. У здания горадминистрации стоит серебристый бюст Ленина и такого же цвета «мазда тройка». Лучший продуктовый магазин называется «Лучший продуктовый магазин». По улицам ездят «дпсники» с мегафоном и вежливым матом просят пешеходов не ходить по проезжей части.
Милый скучный город. Пора возвращаться. Идем к автовокзалу.
– А чем ты занимаешься? – спросила она, убив прикольную романтику неведения.
– Обучением персонала. В лизинговой компании.
– Лизинг? Это какая-то финансовая ебня?
– Ебня, да... Платят неплохо, командировок много.
– Баб, бухла насыпают.
– Не без этого, – соврал я.
– Пожалуйста, никогда не приезжай ко мне после командировок, – кажется, искренне попросила она.
– Хорошо.
Мы прыгнули в «газельку» до Казани.
– А ты? – чуть погодя спрашиваю в ответ.
– Что?
– Какой ебней занимаешься ты?
– Аа. Так, – отмахивается. – Русский язык преподаю иностранцам. В скайпе. Иногда подрабатываю для души. Последний раз в такси. Месяц.
– Девчонка в такси? Казанские мужики катались бесплатно целый месяц, – язвительно ухмыляюсь.
– Целый месяц казанские мужики дарили мне цветы и звали замуж.
– А ты что?
– А я в жопе, как видишь, – полушутя ответила Алия, укрылась моей рукой и заснула.
Снова казанский автовокзал. Немного неловко, потому что нужно прощаться. Или провожать до дома. Не понимаю точно, чего именно хочу.
– Прогуляемся? – удачно предложила Алия.
– А-то, – бодро ответил. – Давай до Кремля. Сегодня пасмурно, народу мало.
Мы шли по узким старым улочкам, минуя Центральный рынок, ЦУМ. Поели самсы с компотом в халяльной забегаловке, купили Алие яркий татарский платок на базаре, прокатились две остановки на трамвае. Алия открывалась – меньше защиты, меньше шуток для смены тем.
Я узнал, что ей двадцать четыре, что в Казани она одна, а родители живут в Нижнекамске. Братьев и сестер нет, снимает квартиру на окраине города, потому что работает только удаленно. Мечтает о большом путешествии, не любит рутину, не качает задницу и пьет раз в полгода. Еще реже ходит на свидания.
– Как же ты так попалась? – я наигранно удивлялся.
– Как мышь, – с улыбкой отвечала Алия.
– Нее. Я ненавижу кошек.
– А ведешь себя именно так. Типа такой загадочный.
– Возможно.
– Да правда. И знаешь это. Интриган хуев, – она почти обижалась на этот диалог-игру.
В момент мне показалось, что я должен добавить немного рефлексии, немного правды, выговориться. Зачем? Потому что выговорилась она?
– Может быть. Это не специально, – начал, оправдываясь. – Я просто немного разъебан. Четыре или почти пять лет назад уехал в Москву и не планировал возвращаться. Мне не нравится Казань. Душно.
– А чего вернулся?
– Поломался. Неудачная попытка работать на себя. Набрал долгов, перестал тянуть съемную хату. Запил. Решил: ну нахуй! Поеду домой, тут родители, дача летом. Все как-то понятнее.
– Стало понятнее?
– Нет. Все кажется временным. Работа временная, хожу как на срочную службу. Люди. Даже друзья детства – все, ну, будто завтра пройдет. Как будто передышка, перетерпеть, здоровье поправить. Даже квартиру только на полгода снял.
– Марат, – Алия остановилась. Сейчас пустит сопли про «я тоже временная». – Давай я буду для тебя временной, сколько понадобится.
– А я для тебя? – не удержался, дурак.
– А это уже тебе решать, – резко поцеловала и убежала в метро.
Я медленно побрел к автобусной остановке. Нужно погладиться, выспаться. Завтра снова на чертову работу.
Казань
Артур – мой старый друг, одноклассник. Человек широкой души и поспешной инициативы. В школе торговал женской косметикой, контрамарками в кино и спиртом на дискотеках. Никогда не уезжал из ночных клубов в одиночку. Артур не закончил универ, пытался купить диплом у племянника завкафедры, но того ушли на пенсию за месяц до защиты. Позднее работал коллектором, продавал кредиты, ипотеку и форекс. Наконец, решил заняться предпринимательством.
– Меня бесит зарабатывать для кого-то. А мне гроши! Хочу миллионы. Я знаю, что могу дохуя вынимать! Буду покупать франшизу. Давай? – насел он при встрече.
– Прости, нет. Не знаю. Меня пока устраивает текущая работа. Какую франшизу? – все же спросил.
– Стану кредитным брокером, – Артур уверенно ответил. – Есть контора в Красноярске. Пацаны нормально зарабатывают. Франшиза стоит пятьсот тысяч плюс роялти пять процентов с оборота ежемесячно. Это понты. Ну офис надо снять, ремонт сделать. Все равно дешево. Я посчитал – в Казани можно собирать до миллиона чистой в квартал, – на этой фразе Артур выпил стопку водки и угрожающе быстро налил вторую.
– А чего делать-то будешь?
– Все просто. Люди хотят брать кредиты, хотят дешевые ставки, быстро хотят. А заполнять заявки в десятке банков впадлу. Поэтому они идут к брокеру, заполняют всего одно заявление, дальше брокер сам подбирает выгодное предложение и оставляет себе до десяти процентов размера кредита.
– До?
– Ну да. Если там автокредит – это процент-полтора, например.
– А десять когда?
– Когда клиент – татарин из деревни, плохо говорит по-русски и не смотрит в условия договора, – Артур засмеялся.
Позже я поискал информацию об этой конторе. «Финанс оупен сервисез». По виду дешевый развод. Сайт из бедовых нулевых. Минимум информации о выданных лицензиях и вообще каких-то подтверждений надежности. Потенциал у франшизы сомнительный. Есть «сравни.ру», локальные сайты с кредитными ставками, много действующих брокеров. Кому и зачем в Казани еще один? Посоветовал другу на меня не рассчитывать и самому не дергаться.
Через месяц Артур снова набрал. Встретились. Он успел купить франшизу, разориться, продать ее и наступить в новое авантюрное дерьмо.
В день подписания франшизного договора к порогу арендованного офиса подъехала поносного цвета «Ауди а шесть». С разбитыми передними фарами, снесенными зеркалами заднего вида и крашенными крыльями. Из авто выбрались два парня – Женя и Денчик. Первый был рыжим субтильным модником в розовом поло и кожаных «лакост» на гигантских ступнях. Ден – угрюмым амбалом под два метра. Женя спросил у Артура про бабки. Тот сразу достал толстый конверт с пятитысячными. Парни выдали Артуру кожаную папку, в которой оказалась кипа бумаг непонятного назначения, три флэшки (две оказались пустыми) и одностраничный договор на использование торговой марки «Финанс Оупен Сервисез». Сели в авто и уехали. Артур простоял на крыльце полчаса, сходил за водкой и напился, сидя в луже разлившейся краски.
Ночью его разбудил звонок. Звонил Ден. Сообщил, что они сняли домик в Боровом Матюшино (элитный коттеджный поселок) и ждут своего франчайзи в гости. Артур сел за руль кредитной «Лады Гранты» и поехал в Боровое. Вернулся через неделю.
– Они на все мои бабки сняли дом, купили бухла и шлюх. Я прожил с ними неделю. Это пиздец.
– Что делать планируешь? Как работать?
– Нахуй работать! Я хочу открывать франшизы, кататься по городам, зарабатывать свои и пропивать чужие! – Артур не был разочарован.
– Удачи.
– А франшизу с офисом я уже перепродал.
– Кому?
– Одному приятелю.
– И как он?
– Пару дней назад снял нам дом, – рассмеялся Артур. – Приходи, кстати, в гости.
– В дом?
– В офис. Пацаны переехали из Красноярска сюда. Арендуют целое здание. Там заебись.
Через пару дней решил заехать после работы. Офис располагался в здании бывшего борделя…
Периметр территории огражден двухметровым забором, въезд через массивные металлические ворота. Двухэтажное здание снаружи кажется полузаброшенной советской административкой. Внутри пахнет свежим ремонтом, огромный холл со стойкой ресепшн пустует, неоновая (почему-то) вывеска с названием компании режет глаз на фоне общего полумрака. На первом и втором этажах располагается десяток рабочих кабинетов, людей нет. Мне нужно найти дверь на минус первый этаж. Вижу. И, кажется, слышу звуки толпы. Над деревянной дверью прибита нелепая табличка с врезками рисунков из «Камасутры» и фразой «Не стой на месте, двигайся в такт».
Спускаюсь и попадаю в большую кальянную с диванами, невысокими стеклянными столами, парой однокамерных холодильников. По углам тусклые напольные лампы, пахнет фруктами. Рыжий Женя сидит в компании Артура, его приятеля Карасева и какой-то миловидной блондинки. На другом диване два незнакомых мне парня, из соседней комнаты слышны женские веселые крики и плеск воды.
– Кхм. Здорово, парни, – неспешно захожу в комнату.
– Петрович, здорово! Пиздец, ты приехал! – Артур заметил меня и резво вскочил с дивана. Поздоровались, обнялись. – Садись, располагайся, чего будешь? Вина, пива? Кальян будешь?
Сел в свободное кресло поближе к Артуру, взял «корону экстра», закурил сигарету. Артур подмигнул, представляя блондинку. Видимо, в аренде на ночь. После пары сигарет и бутылки пива захотелось освежиться. Я переоделся и побрел к бассейну, то и дело нервно оглядываясь.
Узкий коридор скрывал пару дверей, оформленных в виде рекламных постеров в пол. Ручка одной из них напоминала огромный розовый чупа-чупс, утопленный в желтый кулак красотки с плакатов Уорхола. Потянул на себя – дверь открылась. Включил свет, вошел. Комната пять на три, кровать от стены до стены, полностью зеркальный потолок. Постель не заправлена, пахнет скисшим творогом, на полу окурки и мелочь. Спешно вышел.
Несмотря на свежий и дорогой глянец в этом «офисе» неуютно. Наверное, так развлекалась доживающая свое номенклатура в разваливающиеся восьмидесятые – тайно, подвально, мерзко.
В бассейне плещутся румяные девки, попивают вискарик, орут. Хочу к ним. Жду, что будет мерзко.
– Молодой человек, не подадите нам полотенце? – закричали девицы хором.
– Вам к лицу их отсутствие, – попробовал пошутить в своем говёном интеллигентском стиле.
– Вы уверены, что оттуда достаточно хорошо видно? – одна из девиц рассмеялась.
– Забирайтесь к нам, – продолжила другая.
– Потрахаемся вчетвером в басике? – добавила третья.
Блять. Не настолько мерзко. Надо валить.
Артур догнал меня на улице.
– Друг, давай просто попробуем, – неожиданно мягко начал он.
– Зачем? Бухать в борделе? Это прикольно, но нет.
– Чтобы заебись зарабатывать. Чтобы не отказывать себе в отдыхе. В разном отдыхе. Чтобы двигаться интересно. Тебе даже не надо ниче придумывать. Ты открывал филиал в Ульяновске, а тут будешь делать это в Самаре или Твери. Денег будет больше. Сильно. Ты нам нужен, братан.
– Наберу завтра.
Попрощались. Позвонил Алие, сегодня останусь у нее. Алия периодически приходилась мне девушкой, иногда сожительницей, часто кроватью. Мы вместе спим, но никогда не ходим в кино. Я как-то предлагал – отказывалась. «Не хочу сближаться, не хочу превращаться в унылую парочку с букетиками и валентинками», – любила повторять она.
По дороге заехал за едой в старый магазинчик на углу Пушкина и Профсоюзной. Это место любят иностранцы. Интересно наблюдать за тем, как они себя ведут. Итальянцы удивляются, что им не предлагают открыть купленное вино. Китайцы кучкуются и наваливаются на кассира, галдят – богемная медлительность русского продавца их бесит. А русские тихо ждут, когда им пробьют бутылочку красного или ликера. Разумеется, с пачкой мандаринов или шоколадкой – воспитание не позволяет приходить только за выпивкой.
– Как вечер? – спросила Алия.
– Был на собеседовании.
– В стрип-клубе?
– С чего бы? Кстати, почти, – смеюсь.
– Ты слишком рад меня видеть, – тихо ответила, опуская руку в штаны.
Следующим утром я написал заявление на увольнение по собственному и попросил Артура прибраться в комнате с чупа-чупсом.
Станица Павловская
Начало октября, первая командировка. Станица Павловская – триста километров от Краснодара, маленькое поселение с тридцатью тысячами южных голов. От ассоциаций с гремевшей тогда на всю страну Кущёвкой немного тревожно, но вряд ли командированные интересуют местных рэкетиров – те же Цапки, в основном, терроризировали своих.
В Краснодар прилетел на рассвете, в районе шести утра, на такси доехал до центра, где в тусклой столовой ждал Артур. В восемь должен приехать клиент.
– План простой, – начал Артур, – этот тип приезжает, мы полдня ездим с ним и его женой по банкам, представляемся охуевшими кредитными брокерами, собираем визитки манагеров, работающих с партнеркой, потом говорим, что с ними свяжутся из центрального офиса.
– Всё?
– Абсолютно.
– Как зовут этого, эээ, типа?
– Василий, кажется… Пива будешь?
– Погоди. Дальше что?
– Вечером едем в эту станицу, ночуем там. Утром с Васей обратно в Краснодар и снова по банкам. Так до четверга, потом ему офис сдадут. Надо программы поставить, технику. Хуйня. Пива давай возьмем?
– В смысле каждый день шестьсот кэмэ в машине проводить?
– Типа того... Девушка, два ноль пять «живого»!
К пиву взяли пару кусков хлеба с похожими на колбасу красноватыми кругляшами, вышли на улицу. Город разъезжался. Тонированные «приоры» сменялись более цивилизованными «солярисами» и «камри». После холодного казанского воздуха дышалось легко, солнце еще греет. Приятно, что первая же командировка забросила меня на юг.
--
Василий приехал ровно в восемь.
– Вадим, приятно! Можно просто Вадик, - улыбнулся «Василий». – Как, парни, добрались?
– Спасибо, отлично, очень гостеприимный город, – я протянул ему руку.
– Ага, одни хачи и барыги… – Вадим в момент стал серьезнее. – Ладно, рассказывайте, чего куда? Кстати, моя жена – Лена… Лен! Ленк, вылезай из машины!
Лена и Вадик были низкорослыми типично русскими людьми с типично южными «шо», «гы» и кривыми ударениями в речи. Вадику на вид около тридцати, Лена выглядит моложе. Его плоское, похожее на чайное блюдце, лицо с невыразительными вкраплениями глаз, носа и маленького рта, плохо гармонирует с яркой наружностью Лены. Я невольно залюбовался ее длинными, почти до поясницы, волосами и строгими чертами лица без макияжа.
На заднем сиденье старенького «гольфа» тесно даже вдвоем. С трудом повязали галстуки, следом разобрали визитки и начистили туфли. Единственный способ не обосраться в первый же день – сохранять деловой вид.
Незадолго до поездки Артур рассказал мне о приемах правильного управления отношениями с клиентом: «ты должен каждые пять минут отвлекаться на какую-нибудь типа важную мелочь. Например, проверять почту в телефоне, поправлять галстук, смотреть на часы, совершать звонки. Похуй куда, хоть в Кремль, главное, подождать два-три гудка и положить трубку. Я соседке звоню, ей семьдесят два, она не успевает до телефону дойти…».
Он называл это «понтовой суетой». Клиент должен видеть, что ты все время активен и работаешь над кучей параллельных вопросов, о которых ему не узнать. Я решил какое-то время просто повторять за Артуром.
Так мы по разу позвонили его соседке, пока ехали до первого банка в списке.
Нас принял менеджер по развитию агентской сети. Девушку в строгом брючном костюме звали Олесей. Ничего нового мы не предложили, на большую часть вопросов не ответили, я дважды звонил по несуществующим номерам, нервничал и часто поправлял галстук. Артур держался молодцом и практически не выходил из роли. Нам повезло, что Вадик с Леной понимали примерно ничего, покорно кивали головами и нервничали больше нашего. «Олеся, с Вами свяжутся из центрального офиса», – произнес Артур и резко пошел к выходу, давая понять, что встреча окончена.
Дальше наш ждал обед и еще три банка. Везде нас внимательно слушали, рассказывали о своей практике работы с брокерами, передавали типовую форму договора о сотрудничестве и прохладно провожали к выходу. Однако, Вадик светился от счастья. Человека, вероятно, впервые в жизни принимали в блестящем офисе кредитной организации как равного. Точнее, в четырех офисах.
В середине нулевых он закончил Аграрный университет в Краснодаре и вернулся в Павловское помогать семье с хозяйством. Небольшие накопления вложил в «Жигули» пятой модели и начал таксовать по вечерам. Удивительно, но на тридцать тысяч жителей в станице приходится десяток служб такси. При этом из конца в конец можно дойти за час или доехать на велосипеде на двадцать минут. Вадик мог проводить в ожидании клиентов полные сутки и выезжать в соседние поселения за заказами. Так он заработал какие-то деньги и поменял машину на новый подержанный «Киа Рио», став востребованным шофером. Его приглашали обслуживать поездки голландского инженера с комбикормового завода, забирать пьяных чиновников с юбилеев и торжеств. Почти все заработанное Вадик откладывал в семейную копилку, туда же сложил сбережения родителей. После года работы запустил полноценную службу такси, которую назвал незамысловато и вместе с тем удачно – «Семейное такси». «Рио» Вадик махнул на два разбитых «Рено Логан», добавил пару «девяток». За руль посадил пожилого отца, младшего брата и школьного приятеля. Жена принимала заказы по телефону и давала рекламу в местную газету.
В следующие два года отец Вадика состарился лет на десять, школьный приятель спился, а младший брат трижды разбивался насмерть. Однако, это не помешало им продать бизнес из трех полуживых автомобилей и слогана «семейное такси, вези меня, вези!» за приемлемые деньги. Дальше Вадим начал искать готовый бизнес для покупки. На одном из сайтов по продаже франшиз увидел наше объявление.
К объявлениям в «Финанс сервисез» относились серьезно. Маркетологи готовили тексты баннеров и рекламных блоков таким образом, чтобы на них клевали исключительно растяпы и домохозяйки. «Лучший клиент – это клиент, которой не разбирается в финансах» – постоянно повторял наш босс. Меня эта мысль немного смущала, я не понимал, как организация, под которой работают десятки безграмотных франчайзи, может рассчитывать на какой-то успех.
…
Вторник и среду мы провели в хорошем рабочем режиме. Просыпались в пять утра, принимали ледяной душ (водонагреватель в отеле работал паршиво), завтракали яичницей с сосисками, три часа ехали до Краснодара. Замысел заключался в том, чтобы Вадим стал первым кредитным брокером в своей части Краснодарского края. Охватил не только Павловскую, но и Октябрьскую, Крыловскую станицы. Работать единственным проводником двух десятков банков на суммарные сто с лишним тысяч жителей – даже Вадик должен с этим справиться.
К вечеру среды мы закончили работу с партнерской сетью. Последним в нашем списке был местный банк – что-то вроде «Пассивный банк» или «Финансовый актив». Вадим сказал, что управляющий чудаковат, а собственник давно не появляется в городе.
«Пассивный» располагался в отдельном двухэтажном здании, бывшем купеческом особняке. Фасад украшен торжественными цветными лентами, огромные растяжки сообщают о том, что банку недавно исполнилось пятнадцать лет. У входа встречает милая девушка с бокалами розового шампанского, сыром и шоколадными конфетами, провожает в кабинет управляющего. Заметно, что все сотрудницы банка носят только тугие юбки и обильно пользуются косметикой.
– Ну здрасте, здрасте! – из-за большого стола навстречу поднимается высокий господин в ярко-синем костюме с шейным платком.
– Здра-асте! У вас очень мило, – с почти запретной дружелюбностью протягивает Артур.
Управляющего звали Василий Львович. Он единолично управлял банком, изредка отчитываясь перед владельцем. С брокерами не работал.
– Как вам мои девочки? – неожиданно спросил управляющий.
– Прекрасно, – нарочито сухо ответил я. Вадим закивал. Лена закивала в унисон.
– Я устраивал кастинги, выбирал самых лучших. Они нихера не понимают в банкинге, не ответят на самый простой вопрос. Книга жалоб забита гневным сраньем.
– Тогда в чем смысл? – поинтересовался Артур.
– На девять нищебродов, которым нужен вклад на десятку или кредит на фен, приходит один приличный человек, которому плевать на детали и ставки – ему важно отношение! Он садится, пиздит с девчонками, процедуры им оформляют студенты-стажеры. Короче работаем-зарабатываем, – он на несколько секунд прервался. – Так, мальчики-девочки. Я вас услышал. Мелкие заявки мне не нужны. Будет жир – звоните, никаких калькуляторов, все обсудим, сделаем индивидуальное предложение. Я готов и в вашу деревню девок на прислать, – Василий Львович цинично рассмеялся и встал.
Девочки-модели целеустремленно улыбались у выхода.
--
Вечером мы впервые выбрались на прогулку по Павловскому. Через пять минут нас остановили двое с погонами и потребовали документы.
– Иностранцы? – поинтересовался сержант.
– Почему? Паспорт российский.
– Так написано же: Республика Татарстан.
– Татарстан входит в состав России.
– Да ладно?… А здесь чего забыли? – сержант не унимался.
– В командировке.
– В какой, лять, командировке в Павловском?
– Мы франшизу открываем. Кредитно-брокерскую, – невольно мы начали отвечать честно и, как следствие, непонятно.
– Так. Франшузу, бля. У нас Олимпиада скоро, террористы в мешках картошки приезжают. Есть указание всех иностранцев проверять. Поехали в отделение.
Помню как впервые оказался в отделении милиции. Мне четырнадцать. С двумя приятелями вечером субботы пошли за пивом. У входа в магазин подошел патруль, погрузил в «бобик» и повез в первое районное – его еще называли «копейкой». Причина задержания – проверка всех молодых людей в черных куртках, ростом метр девяносто, с короткими стрижками. У меня были длинные патлы, рост приятелей едва выходил за метр семьдесят. Куртки, конечно, были черными. Вскоре подсадили еще двоих. На вопрос как бы нам комфортно разместиться менты прорычали: «на колени посади, только смотри – не выеби!». Дальше утомительные три часа простоя в коридоре, в окружении начинающих или заканчивающих бандитов и безобидных чудаков. Рядом со мной стоял сутулый парень в черной рубашке и ковырял в зубах финишным гвоздем. Я встретил тех, кто бил меня в детстве, тех, кого бил сам. Приличных людей не было.
Павловское отделение полиции не отличалось от остальных. Серое двухэтажное здание с отбитой штукатуркой на стенах. Противный запах из смеси табака, мочи и «роллтона». Из «обезьянника» доносятся жутковатые выкрики. Паспорта у дежурного. Возможности покурить нет. Перспектива провести хороший вечер растворяется, как чернила в подушечке для дактилоскопии.
Через полчаса отправляют в кабинет к начальнику отделения. Он выглядит возбужденным. Или пьяным.
– Ну че, пацаны, нихера себе гостеприимство, да? – начальник заржал, раскачиваясь на деревянном стуле.
– Бывало хуже, – я невольно улыбнулся. Мне понравился этот тип, не важничает.
– А че вы хотели? Людей в станице мало, всех знаем в лицо. Какие-то парни затемно бродят. Мне доложили про ваши франшизы. Херня какая-то. Но Вадим – пацан хороший… Короче. Свободны!
– Всё? – мы с Артуром синхронно удивляемся.
– Да-да, вот паспорта, идите.
– … Товарищ начальник, а где можно раков поесть? – мы почти вышли за дверь, но назрел важный вопрос.
– Объясняю. Идете вниз к площади. Берете любое такси и просите отвезти в бар к хачику.
– К хачику? – переспрашиваю.
– Владельца Хачатур зовут, Хачик если короче. Там и раки, и пиво, и телек работает… Все таксисты знают. Про девок тоже у водителя спросите, покажет, – начальник подмигнул и отвернулся к монитору компьютера.
Идем мимо камеры предварительного заключения. За решеткой один-единственный потрепанный алкоголик. Стоит и натужно ссыт, пытаясь попасть в паренька, принесшего ему еды. Орет: «пидоры, не возьмете меня! Все зассу и уплыву!». Местным стоит поучиться у него чувству юмора.
Выбрались на площадь, поймали машину, десять минут езды. Разговорились с таксистом.
– Есть бабы за деньги? – спросил Артур.
– Да как не за деньги! Надо же напоить, накормить…
– Да не об этом! Есть которые за деньги дают?
– Ааа. Могу отвезти. Недалеко от Хачика, на трассе стоят. Полтора рубля.
– За ночь?
– За ночь? – таксист удивленно переспросил. – За час. Только на час они не пойдут. Минимум на два.
– Бля, дорого, – Артур на секунду вышел из образа. – Хотя…
– Вы в гостинице? В гостиницу тоже не пойдут, только в сауну. Рубль в час. А сауну на два часа никто сдавать не будет. Минимум на три.
Молчим в замешательстве.
– Ну, понятно, надо коньяку взять, конфет… Короче на пятнадцать рассчитывайте, – не удивлюсь, если он имеет свой процент и с девушек, и с сауны, и даже с конфет…
– Это что за принцессы?
– А ты как хотел? Пусть колхоз. Зато бляди – дочки сослуживца главы управы, – таксист кисло ухмыльнулся. – Монополия. Но, парни, честно скажу, плюньте, обе страшнее обезьяны…
Бар оказался недействующим вертолетным ангаром с крышей под тридцать метров и бетонным полом. Внутри множество деревянных столов, честная деревянная барная стойка, огромный выбор свежих, вяленых, копченых рыбных и мясных продуктов. Невкусное разливное пиво и компания мужиков, грызущих семечки под сериал «Пепел» по телевизору.
Пиво быстро ударило в грудь и голову, вместо привычного возбуждения захотелось спать. Сушеная рыба жевалась будто резиновая, вареные раки почему-то напоминали пельмени, обстановка в баре больше походила на празднование дня рождения нелюбимого родственника.
Все тот же таксист любезно дожидался нас у входа.
--
Четверг и пятницу мы провели в Павловском, оборудуя офис для Вадима. Он арендовал помещение площадью под сорок квадратов, поставил три стола и технику. Мы настроили компьютеры, принтеры, объяснили Лене принципы учета клиентов в икселе и показали, как заполнять типовую заявку для отправки запросов в банки.
Учились на ходу. Артур знал примерно ничего об услугах, которые так охотно продавал. Я судорожно вытаскивал из памяти информацию о том, как подбирать и оформлять персонал, разместил несколько вакансий на «хэхэ», обзвонил откликнувшихся. Мы подготовили рассылку с контактными данными о юрлице для краснодарских банков, начали набрасывать первые варианты рекламных объявлений. Однако, в этих действиях не было ни системы, ни класса. Мы помогли Вадиму открыться, но гарантировать хоть какой-то доход – никогда. Вадик, однако, смело радовался новому этапу в своей жизни.
– Парни, ну это просто бомба, – орал он, – эти ваши рассылки, пиар! Это поедет, я чувствую! Всё, такси – прошлый век, будущее – за технологиями, за онлайном, айти там… – он, кажется, вообще не понимал, о чем говорит. Его просто перло.
– Вадим, работы еще много, поди узнай, что там с пропуском на парковку, – я все время пытался немного приземлить его.
У Артура зазвонил телефон. Артур проговорил буквально полминуты.
– Так, Вадим, нам надо собираться, через четыре часа самолет, докинешь до порта? Женя срочно ждет в Казани.
– Бля, пацаны… – Вадик как-то сразу поник. – Это несерьезно. До субботы же договаривались! Дел дохуя осталось! Я ему наберу сейчас…
Разговор длился недолго. Вадик положил трубку и молча повез нас в аэропорт. Что-то ему этот Рыжий опять пообещал…
Курган
За поездку в Павловское Рыжий неплохо заплатил. В дальнейшем стал чаще обращаться с задачами, просьбами. Звать на выпивку. Это подозрительное доверие было вызвано массовым исходом других менеджеров. Кого-то выгнали, кто-то присвоил себе деньги новых франчайзи и пропал. Карасев спился и жена запретила ему выходить из дома. Рыжий искал новых людей и зубами вцепился в оставшихся.
Было что-то чудовищное в этом типе, что-то безумное. Я никогда не встречал людей настолько ебанутых и производительных. Рыжий мог пить в клубах до пяти утра, приехать в офис со снятыми девицами, вынюхать пару аэродромов кокаина и, приняв душ, нормально работать до следующей ночи. Мог целыми сутками спать, не выходя на связь. Вероятно, он страдал биполярным расстройством. При этом проводил самые вдохновляющие планерки в мире. Окунал нас в говно, поднимал и снова ронял. Его боялись и уважали подчиненные, безопасники, клиенты, мусора и даже вахтеры на проходной. Я тоже купился на его бешеную харизму.
Выглядел Рыжий страшно.
В двадцать девять лет имел столько же зубов, глухой баритон, кашель курильщика, старческую пигментацию на лице, стеклянный глаз и несколько поплывших сатанистских татуировок. Любая его фотография вызывала смех или ужас (зависит от освещения и ракурса). Но стоило оказаться рядом и ты удивлялся, почему до сих не основали церковь имени Рыжего. Или хотя бы сектантский фондик.
– Я знаю, знаю, что на работе вы дрочите свои маленькие пиписьки. А надо мозги. Мозги! Их надо качать вместе с кошельком. Нахуй спорт! Нахуй ваши ролевые игры. Вы должны ебать этот рынок, пидорасить, петушить и выложить из медных монет мой памятник! – обычное начало утренней планерки.
Его жена Маша была натуральной блондинкой, «Мисс Красноярск-2009», неговорящим хомо эректус и мамой двоих детей. Мальчишкам было в районе трех-четырех, они умели приносить пиво из холодильника и распознавать матюки отца. У Рыжего с Машей была отдельная свингер-страница в соцсетях – они любили секс с другими парами. Иногда Рыжий отпускал Машу на вольные хлеба, но чаще развлекался сам.
…
Рыжий почти доехал до Вадика на своей поносного цвета «Ауди». Но спьяну разбил тачку под Краснодаром, выменял ворох железа на «газельку» и вернулся на ней в Казань. Вскоре озвучил план новой командировки. Мне предстояло лететь в Курган.
– Клиент жирный. Жирнейшний. Берет максимальный пакет, – улыбнулся Рыжий.
– В смысле? – я еще слабо представлял наше ценообразование.
– В смысле что?
– Что значит максимальный пакет?
– Это значит, что он платит два мульта.
– А чем максимальный отличается от минимального?
– Ты вообще не отсекаешь? – смотрит удивленно.
– Нет.
– Тем, что минимальный стоит триста, а максимальный два мульта!
– Понял…
Вечером встретился с Алией. Сходили в кино. Выпили вина в дешевом баре при кинотеатре. Показывали плохую адаптацию «географа» Иванова. Традиционно все отличные российские книги превращаются в плохие или очень проходные фильмы.
Я чувствовал тревогу перед поездкой. Возможно, я чувствовал тревогу только рядом с Алией. Ее кошачий взгляд давно потух, резкость сменилась безразличием, живость – размеренностью. Никаких электричек, никакого гостиничного порно. Только тихие домашние вечера с редкими вылазками в новые рестораны и пресным сексом. Не уверен, что мне не нравится эта предсказуемость. На фоне дико нестабильной работы любые привычные вещи становятся приятной нормой.
– Зачем тебе это? – периодически спрашивала она.
– Что это?
– Мы. Я.
– Мне хорошо.
– Комфортно?
– Не опошляй. Мне хорошо.
– До меня было плохо?
– Разве это важно? До тебя было иначе. Сейчас хорошо.
– Как с собакой, которая прилегла у ног и сопит, так?
Женщина в скуке безумна, категорична и глупа. Безумная и категоричная женщина – особенно. Проснулся ночью, два часа до самолета. Умылся, выпил чаю, разбудил спящую девочку. «Пока», - говорю. «Ты все-таки решился?» - спрашивает сквозь сон. «На что?» - «А, неважно, пока» - отвернулась. Вызываю такси.
Конечно, я понимал о чем она. Но решиться на что-то большое – неважно на что – огромная проблема. После провала в Москве, после возращения в Казань я был куском старого говна, который вяло наблюдает смену времен года через сортирную дырку. Три аварии за два месяца – да, без жертв и серьезных травм, но даже ладони не потели. Долгов на шестьсот тысяч – я продолжал поигрывать на спортивных ставках и пропивать авансы. Работа на грани читерства и криминала – пока платят и не требуют ставить личную подпись на документах, я готов к любым авантюрам.
…
Аэропорт Кургана маленький и недружелюбный. Негде купить сигарет и воды. На улице холодно.
Клиента зовут Герман Моот. Видимо, эстонец. Родился в Челябинске, в 90-е переехал в Курган, завел жену и детей. Планировал уехать с семьей в Германию, но на накопленные деньги купил франшизу у Рыжего. Очередной простак. Обидно. Я постоянно жду строгого клиента, который вкладывается в бизнес, хочет построить что-то серьезное. Это был бы хороший вызов. И хорошая возможность чему-то научиться перед неизбежным бегством из этой конторы.
Герман встретил меня в аэропорту за рулем вездеходной «Нивы Шевроле» с поднятой подвеской и шноркелем. На нем была кавказская кепка, телогрейка, джинсы и сапоги. Герман был крупным человеком с большим добрым лицом и низким голосом. Часто курил, травил байки. В общем, производил крайне приятное впечатление. Доехали до съемной квартиры, тепло попрощались и договорились о встрече в девять утра следующего дня. Приняв душ, отправился на прогулку.
По первому впечатлению город почти не отличается от того же Ульяновска. Чуть больше Волжска, чуть аккуратнее, чем Чебоксары, чуть скучнее, чем Самара. Все те же бесконечные хрущевки и панельки, симпатичная центральная площадь с парой старинных административных зданий. Из любопытного – засилье такси «Максим». Кажется, у них тут головной офис.
В сети пишут, что Курганская область – регион с самым низким качеством жизни в стране. Местные режиссеры снимают тоскливое кино с названиями типа «Прекращаем выживать». Магазинов «Красное и белое» больше, чем таксистов. Во дворах не убрано, везде битые бутылки, окурки. Люди простые и прямые. В общем, я так и не понял, есть ли у Кургана собственное лицо.
Герман приехал в восемь утра и разбудил меня звонком в дверь. Терпеливо дождался пока я умоюсь и позавтракаю.
– Ты резвый для эстонца, – нелепо пошутил я.
– Чего? Я немец! У многих эстонских фамилий немецкие корни, – гордо, но дружелюбно реагировал Моот.
– Ясен. Гоу по банкам?
– Гоу?
– Ну в смысле пошли, поехали, – пояснил я.
– Вы, блять, москвичи, совсем родной язык позабыли.
– Я из Казани.
– Не похож. Жил в Москве?
– Четыре года.
– Заметно.
– Приму за комплимент.
Я всегда чувствую себя неловко, когда заходит речь о московском периоде в моей жизни. Хотя казалось бы…
До обеда сумели объехать шесть банков, обменялись визитками с менеджерами по партнерке, набрали коммерческих, Герман всем кивал и был ожидаемо доволен. Оставшаяся часть дня должна уйти на выбор офиса. Варианта три: пристрой бывшей парикмахерской, неказистое помещение закрывающейся турфирмы и небольшой офис «бэ-класса» в бизнес-центре. Останавливаемся на последнем, потому что сразу же можно въехать. Отправляем жену Германа к юристам оформлять документы, едем выбирать офисную технику. Несколько моноблоков «эйчпи» для Германа и будущих продажников, комп попроще для секретаря, МФУ, плазму на стену для трансляции РБК и разные мелочи. Герман за все платит наличкой и эти деньги не имеют никакого отношения к двум миллионам, которые он должен за франшизу – таковы правила покупки. Аккуратно интересуюсь, как и когда он планирует платить.
– А у меня машина в гараже. «Финик» пятьдесят шестой. Вот его и отдам в оплату. Новый совсем. Взял за деньги, отложенные на Германию. Чтобы в банке не хранить. Время такое. Дерьмовое.
– Погоди. Ты покуешь финансовую франшизу, а бабки вкладываешь в машину? – черт, я никогда не привыкну к этим простым наивным людям.
– Абсолютно. И франшизам не доверяю. И тебе. Но если смогу на этом заработать сразу же съебусь отсюда.
– Понятно.
– Я тебе больше скажу: последние семь лет я работал в местном банке. Начальником отдела по дебиторке. Бабки с клиентов вышибал. В поле вывез и поехали, ха, – Герман жестко хлопнул меня по плечу, как бы намекая на очень условную дружелюбность нашего общения.
Вечером позвонил Рыжему, обсудили состояние дел. Он планировал приехать в ближайшие дни, чтобы забрать авто. Насколько я помню, его недавно лишили прав за пьяное вождение.
В десять раздался звонок. За дверью стоял Герман. С двумя баллонами разливного пива и сушеной рыбой. На голове неизменная кепка, на лице широкая добрая улыбка.
– Я подумал, что надо пивка на двоих подавить, – бодро начал Моот.
– Да я не пью…
– Спортсмен что ли? Не похож, – он искренне удивился. Дебитор хуев.
– Да нет. Завязал.
– А тебе сколько лет-то, Марат? В Москве пожил, пил, завязал, в делах вроде понимаешь, – почти заинтересованно спросил Герман, проходя в комнату и выкладывая вонючую рыбу на стол.
– Двадцать восемь, – соврал о своих двадцати шести.
Герман залпом опрокинул кружку пива и налил еще. Я тоже налил.
– Вот и я смотрю: молодо выглядишь! А мне тридцать семь. Жена, дочка. И все как-то по кругу, понимаешь, – у него накипело или мне кажется?
– Честно? Нет, не понимаю. Не женат, о детях даже не думал.
– Ну вот так оно – в городах побольше. А у нас триста тысяч. Не женишься по юности – всех разберут, только бляди и страшные останутся. А я взял первую красавицу курса, умную, порядочную. Так и идет – душа в душу.
– Ты не выглядишь как счастливый семьянин.
– Ну как… Душа просит чего-то. Хуй пойми чего. Старший брат – областной судья. Семья интеллигентная. Отец вкладывался в нас с малых лет. Все просил заработать, уехать и его увезти. Скончался год назад. Да я и не поехал никуда. Для него копил.
Настрогали рыбы, открыли пакет с семечками, включили телек фоном. Закончили первый пластик, разлили второй.
– Марат, вот ты мне скажи. Евгений… Женя. Вот он сам все это замутил? – кажется, Герман начал подходить к тому главному, что его беспокоило.
– Точно не знаю, но всеми делами он управляет лично. Принимает новых франчайзи, ведет финансы и рекламу дает, – я решил не лезть в тонкости, которые плохо понимал сам.
– Понятно. Но больно чудно. Тоже ведь молодой пацан. Делает миллионные сделки. Я ведь не единственный с максимальным пакетом? Женя говорил, что под Краснодаром какой-то тип брал макс, еще один из Железногорска.
– Слушай, да, брали, – я не стал говорить, что оба купили франшизу за триста.
– Ну понятно. А можно связаться с ними как-то? Ну чтобы опытом поделились, рассказали, что к чему? – похоже он все-таки боится вот так сразу отдавать свой «финик».
– Да, можно. У меня контактов нет, но Рыж… Женя завтра приедет и даст все рекомендации.
– Как раз поговорим с ним. По телефону показался дельным.
– Так и есть, Герман. Давно этим занимается. Не просто так сеть по стране потянул.
– Добро, – Герман начал понемногу расслабляться, откинулся в кресле, закурил. – Я ведь волнуюсь, понимаешь. Никогда на себя не работал. Пробую. Как-то оно будет.
– Нормально будет. Слушай меня. Нас. Мы все организуем, – я решил успокоить его окончательно, в аду как-нибудь объяснюсь.
Посидели еще полчаса. Герман рассказал пару забавных историй о том, как гонял по полям нерадивых должников и забирал кредитные автомобили.
– Прихожу к одному деду в офис. Полгода не платит по овердрафту, счета пустые и заблокированы, хуй знает как живет вообще. Офис пустой, стол да сейф. На сейфе этот дед сидит, оформляет какие-то бумаги. Ну я объясняюсь. Типа, дед, так и так, буду руки ломать, если деньги банку не вернешь. Дед в ответ: мне насрать, все равно помирать скоро. Ну мне, на самом деле, деда бить совсем не хотелось. И я ему выдал: ты помрешь, я приду и могилу тебе обоссу. Старый прямо охуел, заплакал, открыл сейф и всю наличку отдал. Вот так иногда надо – не силой, а смекалкой!
– Охуенно остроумно, – съязвил я, Герман не обратил внимания.
– Стыдно, конечно, потом было… А за семь лет сколько накопилось. Хорошо, что в прошлом. Новая жизнь! Ладно, Марат, пойду, завтра важный день. Утром заеду за тобой.
– Ок, давай в девять только, раньше не надо, хочу выспаться.
– Добро, – Моот быстро собрался и вышел.
Я свалился на кровать. Закурил. Этот человек вызывает противоречивые чувства. С виду добрый, а сколько говна в жизни наделал. Конечно, он может врать. Просто чтобы мы не думали, что имеем дело с лохом. Мы все что-то вешаем друг на друга, все в чем-то ненастоящие. Неплохо бы разузнать о нем побольше. С другой стороны, неплохо бы закончить все дела здесь и свалить. Запах рыбы, кажется, будет в квартире до конца поездки…
Герман приехал в восемь утра, дождался пока я приму душ и позавтракаю.
Весь день я провел, разбираясь с бумагами на аренду офису и регистрацию юрлица. Герман с женой занимались уборкой, два часа подключали принтер к компам, безуспешно пытались настроить Интернет. Пока Герман пытался подружиться с чудесами техники я успел провести несколько собеседований. Так у нас появилась девочка-делопроизводитель. Страшненькая, но активная и послушная. Герман объяснил, что красивые секретарши будут мешать конструктивно общаться с клиентами и нужна просто ответственная мышка. Видимо, жена тоже что-то решала.
…
Вечером выехали в аэропорт, забрать Рыжего.
Женя прилетел не один. С ним был Слава – еще один менеджер по развитию франчайзи. Жил Слава где-то в Подмосковье и работал, в основном, по центральной России. Женя сообщил, что Славу надо ввести в курс дел и он останется работать с Германом после моего отъезда.
Моот докинул нас до квартиры. Слава завалился спать, а Рыжий предложил поехать в какой-нибудь барчик и хорошенько выпить. Барчиком оказалось трехэтажное здание на окраине города с рестораном, баней и, судя по пошлым неоновым вывескам, борделем. Начали с ресторана. Взяли бутылку «Белуги», тарелку красной икры с маслом, ухи, ржаного хлеба и солений. Все было очень дорого и очень вкусно. Веские аргументы в пользу частых встреч с Рыжим. После половины бутылки я решился на откровенный разговор.
– Вот ты скажи. Какие планы, что дальше? Открываем франшизы и ничего с ними не делаем, не развиваем, не в курсе кто из франчайзи как живет.
– Пиздишь, – невозмутимо ответил Рыжий. – Я в курсе всего. Я на связи с франчайзи двадцать четыре на семь. Езжу по ним, в скайпе проводим конференции, опытом делимся.
– И что, есть успешные офисы?
– Ноль.
– И почему?
– Потому что мою франшизу покупают исключительно долбоебы. Причем исключительные долбоебы. А они не умеют зарабатывать деньги. Я бы рад работать с нормальными франчайзи. Но нормальные франчайзи не долбоебы, чтобы покупать мою франшизу, – Рыжий громко заржал и поднял рюмку, – за моих франчайзи!
Чокнулись, выпили. Какое гадкое, однако, чувство. Понимать, что единственный результат твоего труда – это «Белуга» и бордели для этого сатаниста.
– Надо ебашить. Ебашить! – он шумно пьянел. – Я сделал четыре фирмы в своей жизни и все удачно продал! Это будет лучшей, сука!
На нас с ухмылкой поглядывали мужики с соседних столиков. Рыжий всегда привлекал много внимания. Шумный, наглый. Демонстративно наглый. Однажды мы выпивали втроем с Артуром, Женя отказался платить из-за плохого обслуживания, разбил пивную бутылку о голову чеченского охранника и сбежал. Мы вслед за ним. Бросились в первое попавшееся такси, за нами выехало два автомобиля, пришлось нырять во дворы, разбегаться по разным подъездам и долго выжидать, пока сердце перестанет стучать и приедут пацаны, чтобы забрать. Рыжий продолжал утверждать, что кроме как нахрапом этот мир не взять.
– Пошли, – он полез за кошельком.
– Куда? – мне совершенно не хотелось вылезать в мрачный курганский ноябрь.
– В дрочильню. Тут этажом выше.
– Куда, не понял?
– В дрочильню. Салон эротического, бля, массажа, – на аристократический манер произнес Рыжий. – Тебе отсосут немного и поедешь домой спатеньки.
Я инфантильно последовал за боссом. На ходу позвонил Алие. Не отвечает. Окей, пусть это будет маленькая сделка с совестью. Во имя любопытства. В конце концов, я могу ограничиться одним массажем.
Помещение салона было теплым и мрачным, пахло баней. Тихо играл приятный лаунж. Светлые кожаные диваны намекали на то, что ебутся здесь в каждом углу. Я решил постоять. Молодящаяся хостес приветливо улыбалась, предлагала кофе, конфет. Через несколько минут к нам вывели двух девушек: худую русскую блондинку с глянцевым лицом и смуглую казашку с большой красивой грудью и непропорционально узкой талией. У обеих сделанные губы, татуаж бровей, длинные волосы и атласное белье. «Привет», – произнес Женя и шагнул к блондинке. Отлично. Мне немного проще доверить свой член мусульманке.
Заходим в небольшую комнату с матрасом на полу, душевой кабиной в углу, десятком зажженных свечей и стареньким кассетным магнитофоном. Раздеваемся, ложимся.
– Как тебя зовут? – спросила казашка.
– Марат.
– Очень приятно, Марат. А меня Катя.
– Оч приятно, Катя.
– Расслабься, Марат, и просто получай удовольствие, – я понял, что мои мышцы напряжены до предела.
Катя хороша. Гладкое объемное тело, мягкий голос, тонкие прикосновения. Катя что-то мурлыкала, водя грудью по моей спине.
– Откуда ты, Катя?
– Из Костаная. Это такой город в Казахстане.
– Я знаю.
– А ты, наверное, из Татарстана.
– Как догадалась?
– Видно, что не местный. А раз татарин, значит, из Татарстана, – довольно ответила Катя. – Я была в Казани. Красивый город. Ты там живешь?
– Да. Последний год – да. До этого четыре с небольшим в Москве.
– Москва тоже красивый город. Шумный только. Но я хочу в Москву. Я была в Москве этим летом. Ездила на месяц отдыхать.
– Отдыхать в Москву? Странное место для отдыха. Там хорошо на выходные, там работать, учиться. Но месяц?
– Я скопила денег, жила, искала работу. Ничего подходящего.
– В Москве нет массажных салонов?
– Дурак. Я хорошую работу искала. По душе чтобы. Будущим летом еще раз поеду.
– Удачи тебе, Катя.
– Переворачивайся, Марат.
Пришлось сделать над собой небольшое усилие. Кряхтя и смущаясь ложусь на спину. Катя сверху, медленно опускает правую руку вниз. Закрываю глаза, стараюсь не напрягать мышцы. Проходят какие-то минуты, приятно, но начинаю засыпать. Пытаюсь сконцентрироваться. Сквозь опьянение понимаю, что абсолютно ничего не происходит. Открываю глаза, Катя лежит рядом и занимается собой. «Ты чего?», – спрашиваю. «Я так возбудилась, что мне пришлось от тебя оторваться». Ее глаза закрыты, по телу проходят едва заметные волны, кажется, она немного дрожит и тихо стонет. Чертовка. Прислоняюсь к ней. Целую. Ложусь сверху, убираю ее руки и вхожу. Катя открывает глаза.
– Ты охуел? Вылезай.
– Я думал… К этому идет.
– Ты не в блядовнике, чтобы к этому. Марат, вылезай.
Я поспешно откинулся на другой конец матраса. Какая неловкость. Надо бы скорее собраться, оставить хорошие чаевые и уйти. С другой стороны, какая к черту неловкость? Я на окраине Кургана в дешевой пародии на бордель – те же цены, только в меню сплошные фрукты и никакого мяса. Можно уйти без чаевых.
– Ладно, пошли в душ и чаю выпьем, – мягко произносит Катя.
Вместе приняли душ, накинули халаты. Я сел на пол, Катя сходила за чаем и села рядом.
– Читал Довлатова? – неожиданно спросила.
– Конечно. Один из любимых.
– Мне «Чемодан» жутко нравится. А что ты любишь?
– «Заповедник», «Зону. «Чемодан» тоже. Да весь хорош. Только инфантилен дико. С Довлатовым нельзя перебарщивать, а-то запой с красными чертями.
– Все так. Надо разбавлять Толстым.
– Ёпт. Катя, почему мы сразу так не начали? – я снова был приятно удивлен этой девушкой с искусственными губами.
– Разговоры – это десерт, – приятно улыбнулась Катя.
Через час был дома. Слава и Рыжий курят гашиш, смотрят чемпионат мира по игре на бильярде. Выглядят плохо.
– Ты чего уехал, не дождавшись? – спрашиваю у Рыжего.
– Та я этой курве говорю: давай сразу в постель, нахуй массаж. Доплачу, говорю. Она типа давай десять и поехали. Я ударить ее хотел. Шмара. Съездил за закладкой и домой. Будешь?
– Не. Спать. Завтра Герман в восемь приедет.
– А этот Моот вроде нормальный мужик. Поговорим с ним завтра.
…
С трудом проснулся в десять. Герман сидел в кресле и курил. Пепельница была полной. Выяснилось, что Рыжий приехал к нему в семь утра, чтобы посмотреть «финик». Завели, прокатились. Рыжий высадил Германа у дома, поехал за сигаретами и пропал. Подозреваю, что он уехал в Казань. Без документов на автомобиль, без договора купли-продажи. Без прав, кстати. Герман был по-настоящему раздражен.
Итак, мы оставались вдвоем со Славой в унылом Кургане в гостях у клиента, который отдал последние деньги и получил примерно ничего на данный момент. Если не считать некрасивой секретарши и настроенного принтера.
Славу происходящее не интересовало. Он флегматично бродил по квартире, приглаживал свою кучерявую школьную челку и кисло улыбался каждый раз, когда Герман говорил что-то в духе: «ну пиздец, просто уехал, без документов, без дэкапэ! А если менты?». «С ментами он умеет общаться. Сколько раз пьяным ловили – и нихуя», – подбадривал Германа Слава.
Мы разъехались по разным делам: Слава продолжил начатый мною объезд банков; Герман направился в налоговую; я поехал в офис – собеседовать будущих сэйлзов. В списке на день бывшие предприниматели, уволенные кредитные менеджеры, недавние студенты и парочка бухгалтерш. Половина пришла с работных сайтов, кого-то Герману посоветовали знакомые. На десяток человек всего двое с подходящим профилем.
– Расскажите, почему Вы оставили предыдущее место работы? – традиционно начинаю интервью.
– Я десять лет работал завскладом, на жизнь заработал, хочу пожить в кайф, – отвечает мужчина лет сорока в потрепанном костюме со значком «Единой России».
Домохозяйка и мать троих детей хочет больше общения.
Недавний студент краснеет, волнуется, мнет ладони и уверяет, что продает как господь.
Бухгалтер-кассир местного зоопарка жалуется на маленькие зарплаты в бюджетных организациях и приносит на собеседование домашний пирог.
Я остановился на обанкротившемся владельце автомойки. Ему есть что доказывать в этом городе.
К трем часам приезжает Слава. Приносит две визитки из банков, в которых я уже был. Игнорирует мое недоумение, достает из кармана широкой зимней куртки чекушку водку, выпивает, молчит несколько минут. Выпивает еще.
– Все-таки съебался, – вяло произносит.
– Женя-то?
– Ну. Всегда съебывается, когда я приезжаю. Четвертый раз за три месяца.
– Не понимаю. От тебя съебывается или в чем дело?
– Ты вообще не отсекаешь, да? – кажется, я слишком часто слышу эту фразу в последнее время. – Рыжий просто охуенный крысеныш. Он всех наебал. Ты думаешь, он просто покататься поехал и телефон забыл зарядить? Он уже в Уфе, ебёт свою Свету – тоже дурочка, бывшая франчайзи.
– Ну ебёт и ебёт, тебе что за дело, – я инстинктивно нервно реагировал не этого неприятного парня. Несмотря на полное недоверие к Рыжему.
– Потому что он, сука, ничего не делает, получая с клиентов бабки! – Слава начал заводиться. – Просто забирает бабки и сваливает. Ни договоров, нихуя. Никакой реальной работы. Таких как ты отправляет на пару дней и все на этом.
– Таких как ты он тоже отправляет, – сказал я агрессивно.
– Нет. Таких как я не отправляет. Я сам езжу.
– А в чем разница?
– В том, что я сам бывший франчайзи. Которого он кинул.
Мы замолчали. Закурили. Допили водку.
– Я купил пакет за пятьсот. Типа медиум, – продолжил Слава. – Там право на использование торговой марки, открытие офиса под ключ, найм персонала, обучение, все рабочие документы, удаленное консультирование, помощь в проведении первых сделок, налоговый и бухгалтерский учет…
– Ну! – тороплю его.
– Приехал Рыжий с каким-то челом. Денисом что ли. Пару дней просто бухали на мои деньги. Потом забрали оставшееся и уехали. Оставив какие-то голимые пустые флэшки.
– Знакомая история.
– Я врубаюсь, что это кидалово. Еду за ним в Красноярск. Выяснилось, что он переехал в Казань. Я поехал в Казань. Планировал ноги ему сломать, забрать бабло, машину – все, что будет. А эта сука: «не кипятись, давай посидим, выпьем». Короче снова меня развел. Будешь, говорит, моим ведущим менеджером, отправлю тебя на открытие лучших офисов по России – быстро свое бабло отобьешь и сверху заработаешь.
– Да, по такой же модели мой товарищ у него начал работать.
– А он твоему товарищу платит? А тебе?
– После последней поездки заплатил, да. За эту еще нет.
– Вот. А мне нихуя! И, бля, отправил открывать франшизы в Сергиев Посад и Тверь. В Посаде клиент оказался таким же кидалой – денег у него не было, просто хотел что-то выведать и не заплатить. А в Твери был бывший мусор. Я теперь под уголовкой за мошенничество хожу.
– Да ладно, какая уголовка.
– А ты не замечаешь, что все, что делаешь – чистое кидалово? Торговая марка Рыжего не зарегистрирована, своего капитала нет. В брокерской деятельности он нихуя не смыслит, научить не может и сам никогда подобным не занимался. Как он может брокерские франшизы, если в душе не ебёт, как весь этот бизнес работает?
Я молчал. Ничего, что бы меня удивило. Пока.
– Он тебе наверняка рассказывал, что это не первый бизнес, типа удачно продал предыдущие. Короче. Он занимался тем, что арендовал офисы в Красноярске, сажал в них свою жену и ее подруг. Заставлял папками с пустыми бумагами, ставил компы. Находил лошариков, давая объявления о продаже бизнеса. Клиент осматривался – все красиво, покупал. Естественно, за наличку и без договора, потому что сам не чист. Приходил на следующий день – офис пустой, никого и ничего. Рыжий отказывался от аренды, возвращал технику в магазины и просто сваливал.
– Похоже дальше что-то пошло не так?
– Он работал по двум-трем городам, пока каких-то чеченов не кинул. Они его нашли, ногу сломали, жену отпиздили. Гони, говорят, наши бабки. Он бежит в Казань. Твой наивный приятель вовремя подвернулся. Ты посмотри доки на казанское юрлицо, на аренду офиса. Там везде Артур подписант. Этой хуй вообще нигде не светится. Только забирает нал и «финики» себе.
– Так и ты чего приехал, разобраться с ним?
– Да кто я, чтобы разбираться. Я знал, что у него сделка намечается, что будут платить автомобилем. Планировал забрать авто и уехать. Мне бы хватило рассчитаться с тверским мусором и немного на жизнь. Не успел.
– Понятно. Ты так сильно его боишься? – не удержался я.
– В смысле?
– В смысле ты прилетел с ним из Казани, провел целый день, зачем-то выпил и накурился, упустил его и абсолютно ничего не сделал. А хотел ноги ему ломать.
– Да. Похоже так… Ладно, я за ним в Казань. Бывай.
– Погоди, а Герман?
– Ну, друг, это твоей гемор. Мне Герман нахуй не нужен. У него ни машины, ни денег. Только ожидания, которые мы с тобой не оправдаем.
– Слушай, этот тип – бывший глава дебиторки какого-то банка. С братом – областным судьей.
– Тогда и тебе рекомендую скорее валить. У меня поезд через час. До Казани. Попробую там выхватить тачку у Рыжего. Пока чечены не нашли, – зло улыбается, протягивает руку, встает и уходит.
Итак, я оставался один в унылом Кургане в гостях у клиента, который отдал последние деньги и получил примерно ничего на данный момент.
Накинул куртку, вышел на улицу. Для крепости оторвал фильтр сигареты, закурил. Достал рабочий смартфон, порылся на сайтах агрегаторов поездок. Билетов на поезд до Казани не было, ехать автобусами совсем не хотелось. В момент меня охватила какая-то апатия, чувство полной беспомощности. Конечно, я ожидал, что эти беспечные поездки и легкие деньги рано или поздно закончатся. Закончатся резко, как козыри в колоде. Жаль, что сегодня в роли дурака оказывался я.
К офису подъехала «Нива», Герман медленно вышел из машины. Он был немногословен, собран. Без жены. Прошелся по офису, осмотрелся. Налил себе чаю в пластиковый стаканчик. Вопреки обыкновению не закурил. Он так и не дозвонился до Жени. Кое-как разобрался с подачей документов на регистрацию юрлица. Мало интересовался успехами в подборе сэйлзов. Спросил где Слава и нахмурился, узнав, что тот уехал.
– Марат, пошли прокатимся. Поговорим, – сказал он сухо.
– Пошли.
У меня задрожали и вспотели ладони, ослабли ноги – давно забытые ощущения. Не могу назвать себя ссыклом, но мне стало по-настоящему страшно. Все душевные разговоры с Германом в одночасье потеряли всякую ценность. Мужик семь-десять лет копит паршивые два с небольшим миллиона, чтобы уехать в какую-то немецкую деревушку. Не понимает, что этого не хватит даже на год жизни. Теряет отца. Истерит и решается на последний рывок – собственный бизнес. Листает газеты, ходит по выставкам, выбирает франшизу. Покупается на обаяние Рыжего, отдает все, получает мой улыбающийся ебальник и некрасивую секретаршу в неработающий офис. Единственное, что в его ситуации остается – вырезать мои почки и продать. Я не вправе отказать ему в этой маленькой прихоти.
– Герман. Слушай, – начал было я.
– Стоп, – он резко остановил меня. – Я знаю, что ты скажешь. Что не причем. Что Женя скоро выйдет на связь. Вместо Славы пришлют кого-то еще. А клиенты уже спустили штаны и ждут, когда я их выебу!
Герман горячился, Герман почти что кричал.
– По факту у меня нет денег, нет подписанного договора, понятных стандартов работы, клиентов! А еще я нихуя не понимаю, что происходит и что дальше. Меня, Марат, не покидает ощущение, что вы меня просто, блять, кинули! – последнюю фразу Герман прорычал.
Я достал сигарету и закурил. Отвернулся к окну, достал телефон. Написал смс Артуру с просьбой прислать мне денег на карту. В любой неловкой ситуации делай вид, что тебе насрать. Не говори сразу – сдашься. Не говори быстро – спалишься. Не оправдывайся – не поверят.
– Герман. Ты умный мужик, – произнес я настолько спокойно, насколько мог. – И должен понимать, что купить финансовую франшизу – не шаверму открыть. Здесь нельзя поставить стол, станок и начать зарабатывать. Много тонкостей, много внимания к деталям. Это неизбежно. Евгений уехал, значит, у него дела. Слава уехал – да нахуй он нужен. Он такой же франчайзи как и ты. Не спец в запуске. Но я-то здесь, так что тебе еще надо? Завтра выходит продажник. Я по плану начну обучать вас циклу работы с клиентами. Расскажу основные скрипты, подводные камни. Потом начнем готовить рекламу. Все материалы на флэшке – я подберу лучшее, – говоря это я смотрел только в окно, внимательно стряхивая пепел с сигареты.
Моот не ответил. Мы медленно ехали по вечернему Кургану.
– Услышь меня, – я, наконец, посмотрел на него. Герман немного успокоился. – Все будет в порядке. У тебя есть все наши контакты, данные о юрлице. Успокойся и закинь меня домой. Я устал, – наврал я.
– Я могу быть уверен, что завтра утром ты будешь здесь?
– Абсолютно. В восемь утра. Как обычно. В конце концов, мне платят за открытые франшизы, – я натужно улыбнулся.
Телефон в кармане завибрировал – надеюсь, это привет от Артура.
Захожу в квартиру. Спешно собираю сумку. Так. Паспорт, ключи, ноутбук – все на месте. Какие-то шмотки Рыжего разбросаны по полу. Вызываю такси до автовокзала. Ближе к полуночи последний «пазик» до Челябинска. В пять утра в аэропорту и дальше прямой до Казани. Прощай, Курган. Прости меня, Герман. Я обязательно всё тебе верну. А сейчас мне нужно домой. И чтобы ты меня не искал, я выброшу все симки и удалю аккаунты из соцсетей. Надеюсь, ты еще попадешь в свою немецкую деревушку…
Москва
Прилетел в Казань в субботу утром. Доехал до съемной квартиры. Собрал пару сумок с необходимыми вещами, отнес в машину. Не забыл о памятном, подаренном друзьями антикварном «Ундервуде» – еще пригодится. Оставил на столе записку для собственника и немного денег. Поехал в офис. На входе дремлющий охранник, в кабинетах никого. Взял кое-какие бумаги, два ноутбука и чей-то рабочий мобильник. Больше ничего ценного. Если не считать початых бутылок с выпивкой и женских трусов, раскиданных по кабинету босса.
Доехал до Алии – нет дома. Впервые воспользовался дубликатом ключа, который она для меня сделала. Занес свой хлам в прихожую. Съездил в «Алтын» и сдал в ломбард всю технику – свою и чужую. Там же купил кнопочную «Нокию» и сим-карту по «левому» паспорту. Поехал на авторынок, чтобы продать старый разбитый «Логан». Впервые за долгое время торговался. Упорно, зло и бессмысленно. Маленькие татарские барыги в трениках и туфлях разыграли мою карту быстро и беспощадно. Двести тысяч наличными – по два рубля на километр пробега.
Половину всех вырученных денег отправил на адрес Германа переводом. Половину положил на карту Алии.
Зашел в кафе. Выпил водки, съел салат с яблоками. Допустим, я готов. Позвонил Рыжему, чтобы встретиться. Поехал в центр на автобусе. Приятное ощущение. Не нужно следить за дорогой, не нужно следить за водителем. Достаточно смотреть в окно и крепко стоять на ногах. За окном мерзкая ноябрьская погода, усталые люди и нескончаемая суета. Отправил Алие сообщение о смене номера. Отправил еще одно со словом «скучаю».
Нулевая температура бьет по суставам, ветер – по лицу. Темно. Время к одиннадцати. Рыжий приехал за рулем белого «Ягуара», в бежевом пальто, с бутылкой пива за рулем. Протянул мне пачку денег в оплату Кургана. Сообщил, что обменял «финик» ключ в ключ на этого британца.
– Я нормально так добрался, понял, – начал он. – Забросил в Уфу, поспал и дальше.
– Кого забросил?
– Палку, ха, кого. Там девка приятная знакомая. Светлана.
– Бывшая франчайзи?
– Откуда знаешь?
– Слава рассказал.
– А... Слава. Хмырь. Приезжал тут. Бездельник. Все про деньги спрашивает. А хуле ты не работаешь нормально, говорю! Посмотри на Марата, Артура – пацаны ебошат и приносят финансы в компанию. Выгнал его нахуй.
Рыжий превосходно контролировал разговор. Я сильно нервничал и часто курил. Никаких заготовок, нет строгого плана действий. Только страшное желание отомстить. Хотя бы напакостить. По возможности, крупно.
Угнать «Ягуар»? Попробовать найти автомобиль Германа? Попасть в квартиру Рыжего, вынести деньги и выебать его жену? Может заявить на него в полицию? Я – соучастник. Лох, на которого повесят мошенничество, грабеж и глупость. Чудак, который безвольно утонул в течении, вместо того, чтобы расслабиться и просто плыть. Нет ни одного аута, ни единого шанса остаться при своих или выиграть. Только проиграть и сбежать. Без мести, ругани и дешевых попыток что-то вернуть. Может это выход. Все-таки я чертовски устал.
– Поехали в клуб, – предложил я. – Выпьем, отдохнем.
– Ну ты нихуя! Поехали, – Рыжий моментально стартовал.
Мы прошлись по нескольким клубам и кабакам. Рыжий был за рулем. Научил меня пить виски с молоком, курить кальян на абсенте и нюхать табак, чтобы трезветь. Само собой, мы не плясали, просто стояли у барной стойки и пили, много пили. Мы говорили о женщинах, о работе, о бессмыслице и тревоге. Рыжий откровенничал. Рассказывал об обманутых клиентах, обиженных девушках и тупых детях. О жене, которая не умеет менять пеленки и гладить постельное белье. О великих планах на жизнь, геморрое и псориазе.
– Я знаю, что не могу действовать иначе, – говорил он. – Просто не могу. Есть поток, бля, есть то, что двигает. Ты либо живешь, либо трудовой кодекс, либо гражданин, либо поэт. Твои дети вырастут и узнают папу-решалу или папу-лошару.
– Ты можешь решать очень по-разному.
– Я не могу решать очень по-разному! Я могу решать так, как решаю. Я пацан, я из нищего Красноярска и в рот ебал всех, кто захочет… Ай, ладно. Выпьем давай. Ты красавчик. Мы красавчики и все сделаем заебись.
Рыжий вызывал иррациональную симпатию. Я слышал его и почти понимал. Стокгольмский синдром? Немного жалко этого молодого еще парня. Со стеклянным глазом и сатанинскими татуировками. Парня, который наебал моего друга, меня и всех людей, которых встречал в последние годы. Я почти завидовал его характерности, резкости. Мне не хватало движения, внутреннего огня, в то время как Рыжий почти всегда горел. Впрочем, это только малая часть человека. Не самая важная часть.
– Люди – говно, понял, – продолжил Женя. – Просто говно. Ленивое, бесполезное. Я накуренный больше сделаю, чем любой, бля, офис-менеджер. Их можно только ебать, доить. Всех этих растяп, любителей сраных сериалов. Которые на дачу в выходные ездят, ходят в театры. Чего-то хотят, а уходят с работы в шесть, пьют кефир перед сном. Это ебаные мещане – копошатся, копошатся, стонут, плачут, мало им. Ненавижу их! Хромое, блять, общество, пидорасов и дрочил, – хлопнул рюмкой по столу и выпил.
– Перегибаешь. Я, может, не сторонник сериалов и, ну, уходить в шесть. Но ты перегибаешь. Живут, радуются и ладно. Ты чем лучше? – почему-то мне остро захотелось вступиться за офис-менеджеров. Классовое?
– Чем? Ты охуел? Я империю построю, пока ты кудахтать будешь. Через год жди – перевезем офис в Ялту и закайфуем. А любители сериалов это проплатят, – ухмыльнулся Рыжий.
Он тяжелел. Облокотился на барную стойку. Говорил резко, громко, но всполохами, нестабильно. Упомянул, что прошлой ночью не спал. Идеально. Может мне не достает его характера, зато точно достает глупости и интуиции для момента, когда надо въебать.
– Давай. Прокатимся. Я никогда…никогда не водил таких тачек, – говорю медленно.
– В смысле?
– В смысле давай ключи и поехали.
– Куда? Поехали? – Рыжий тяжелел.
– Тут рядом есть место. Доедем.
– Хуй знает, – протянул мне ключи. – Да закинь меня домой просто.
Вышли на улицу, погрузились в авто, закурили. Я медленно тронулся с места. Открыл пиво. Сделал пару кругов по дворам. Выехал на Профсоюзную, на всех перекрестках главная, можно и в пол. Открыли окна и люк, громко орали. Выехали на Ленинскую дамбу. Я хотел поиграть в «шашки» на дороге, но в глазах троило. Проще ехать по прямой и быстро. Сворачиваю на Чистопольскую, проезжаю на красный, во дворы. Где-то здесь живет Рыжий. Медленно огибаю дома. Рыжий ничего не узнает. Что-то неразборчиво проговаривает. Вижу один из корпусов «Магеллана», кажется, мы где-то близко.
Что-то должно произойти. Или поднимаю и веду его до квартиры или давлю. Завтра новая жизнь, завтра не справимся. Духа не хватит. Но это пьяное чудовище в пассажирском кресле должно быть наказано. За брошенных, за кинутых, за высокомерие. За Артура, Славу, Германа, десятков других. За меня. За того меня, который проебался и стыдится этого. Ради того, который сейчас пьян и может что-то себе доказать.
Еду вдоль дома. Ярко горят фонари. Столбовые опоры призывно гудят и покрываются яркими надписями, попадая под свет фар. Я вижу только один сценарий. Единственно верный прямо сейчас. Когда дурак, когда адреналин и сбежать невозможно. Соберись и сделай это! Упрись руками в руль, не нервничай, просто дай педаль в пол. Что терять?
Мягко жму на газ, жалею, что нет сил и воли сделать это резче. Мы влетаем в столб на скорости пятнадцать-двадцать километров в час. Я бьюсь головой о руль, но минимально контролирую удар. Пока боль не привела к головокружению, пытаюсь думать о следующих шагах. Заснувший Рыжий жестко бьется о приборную панель и заваливается набок, к двери. Теряет сознание. Осматриваю карманы, достаю деньги. Вызываю такси. С трудом перетаскиваю Рыжего на водительское сиденье. Выхожу из машины. Замечаю несколько камней или кирпичей. Поднимаю и дурно швыряю, разбиваю стекла, крышу. Не то плачу, не то кричу. Несколько секунд собираюсь, пытаюсь размеренно дышать.
Приезжает такси. «Братьев Касимовых двадцать восемь» – говорю машинально. Достаю телефон. Пропущенные звонки от Алии. Перезваниваю.
– Гуд найт. Что за деньги? – спрашивает сходу.
– Собирайся, мы уезжаем.
– Куда?
– Собирайся. Все есть, мои сумки у тебя, через двадцать минут буду. Едем на твоей.
Алия ждет у автомобиля на улице. Спустила мои вещи, собрала свои. Обнимаю ее.
– Куда?
– В Москву.
– Что мы там будем делать?
– Трахаться. Много трахаться.
– Я буду просто смотреть?
– Нет. Ты будешь активным причастником. Активной. Участником. Ты поняла.
– Ты пьян.
– Ты же хотела приключений.
– Хотела.
– Ю ар велком! – кричу я, целую Алию в губы и ложусь на заднее сиденье.
Сквозь сон слышу, как мы трогаемся, как Алия включает унылое и прекрасное дорожное кантри, звонит собственнику съемной квартиры. Москва в десяти часах езды. Мы снова в жопе.
